PhilosophyDay

Эпикурианство Epicureanism (эпикуреизм, эпикурейство)

Другая философия / Эпикурианство Epicureanism (эпикуреизм, эпикурейство)

Страница 4

Эпикур приветствует Манекея: «

Пусть никто в молодости не откладывает занятия фи­лософией, а в старости не устает заниматься философией; ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души.

Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени. Поэтому и юноше и старцу следует зани­маться философией: первому — для того, чтобы, стареясь, быть молоду благами вследствие благодарного воспоми­нания о прошедшем, а второму — для того, чтобы быть одновременно и молодым и старым вследствие отсутствия страха перед будущим. Поэтому следует размышлять о том, что создает счастье, если действительно, когда оно есть, у нас все есть, а когда его нет, мы все делаем, чтобы его иметь».

Без сомнения, афинский мудрец ставит на первое место благоразумие, умеренность во всем. Для Эпикура «благоразумие дороже даже философии», он считает, что все добродетели происходят от благоразумия и именно благоразумие и воздержанность есть источник наслаждения. Кстати, на воротах школы Эпикура была поме­щена надпись: «Странник, тебе будет здесь хорошо: здесь удовольствие - высшее благо», другой перевод «Гость, ты будешь здесь счастлив, потому что здесь счастье почитается высшим благом». Таким образом, мы видим, что наслаждения Эпикур понимал от­нюдь не в вульгарном, грубо чувственном смысле, как об этом говори­ли его критики. Удовольствие он рассматривает не отдельно само по себе, а в совокупности со страданием. Если желания естественны и необходимы, то, согласно Эпикуру, их нужно удовлетворять не во вред себе. Если эти желания суетны, то они могут у человека вызвать смятение беспокойство и болезни. При удовлетворении желания следует, говорит Эпикур, помнить об умеренности, ибо удовольствия имеют свой предел - достижение удовольствий невозможно без самоограничения.

Идеал Эпикура - мудрец, если говорить утрировано, питающийся «хлебом и водою» и, по причине такой умеренности, состязающийся «в блаженстве с Зевсом». Чтобы достичь независимости и спокойствия духа, считал Эпикур, мудрец должен вырабатывать в себе такие качества, как независимость от страстей и влече­ний, ему не следует вмешиваться в дела окружающего его мира - его эти дела не должны волновать; мудрец должен вырабатывать в себе привычку преодолевать страдания. «Проживи незаметно» - правило такого мудреца. Законом его жизни является ограничение чувст­венных удовольствий ради духовных, когда он вырабатывает в себе атарак­сию (невозмутимость духа), то становится счастливым и добро­детельным.

Умеренность так же «избавляет нас от страха перед судьбой». Ведь бояться судьбы следует тем, кто привык жить в роскоши и считает, что самая несчастная жизнь у того, кто не имеет дос­таточного запаса материальных средств. Чтобы приобретать и наслаждаться, люди совершают грабежи, способ­ны на любые преступления, на насилие. «Но зачем бояться Судьбы тому, кто довольствуется дешевой пищей, например, плодами и зе­ленью, кому достаточно хлеба и воды и чьи желания не выходят за эти скромные пределы?» - спрашивает Эпикур.

По мнению философа даже музыка, как возбудитель сладострастия, в больших дозах может привести человека к нежелательным последстви­ям. Вот почему Эпикур призывает и здесь соблюдать меру. Ему кажется, что только мудрец сможет оценить по достоин­ству музыку и поэзию. Поэзия делает человека, как считал Эпикур, склонным к порокам, и прежде всего к развра­ту - греческая поэзия представила богов подобно людям: боги ругаются, плачут, сожительствуют со смертными мужчинами и женщи­нами и т. п. От всего этого многие люди приходят в ужас. Вы­вод философа такой: пусть только мудрецы занимаются музыкой и по­эзией, они могут оценить не только достоинства поэзии и музыки, но и их вред и не поддаться на их чары.

Эпикур, хоть и признает чувственные ощущения верными, но призывает также к самоконтролю, воздержанию от излишеств и злоупотреблений, советует «не быть пойманным в сети любви». Любовные увлечения ослабляют силы, ведут к гибели начинаний, приводят в упадок дом, ослабляют чувство долга. Эпикур предостерегает учеников от незаконных связей с женщинами, ибо это приведет виновника к тюремному заключению, его могут побить соперники, изувечить родствен­ники и т. п. Это не значит, что человек должен отказаться от семьи и брачных отношений. Эпикур и здесь призывает жить стыдливо, ведь люди «живут в обществе, а не в открытом поле и не по звериному обычаю, который позволил бы им следо­вать одной лишь природе».

Однако судьба сыграла с Эпикуром шутку. Дело в том, что Эпикур с радостью принимал на своих лекциях так же и женщин, допуская их в небольшую общину, образовавшуюся вокруг него. Кстати, он не делал различий между сословиями и расами; он принимал как матрон, так и куртизанок, как свободных, так и рабов (любимым учеником Эпикура был его собственный раб Мисс). Так вот, как бы в насмешку над философией Эпикура «куртизанка Леонтион стала его ученицей и любовницей, найдя в Эпикуре друга столь ревнивого, словно они состояли в законном браке. Под его влиянием она родила ребенка и написала несколько книг; чистота ее слога никоим образом не была связана с ее нравственностью», по крайней мере, так пишет американский историк Вилл Дюрант