PhilosophyDay

Духовный кризис современной цивилизации

Другая философия / Духовный кризис современной цивилизации

Страница 2

Такое сугубо мирское отношение к потустороннему находит выражение в народной речи, изобилующей поговорками типа: «На Бога надейся, а сам не плошай», «Богу – богово, кесарю – кесарево», «Не согрешишь, - покаешься, не покаешься – не спасешься», «Твои слова – да Богу в уши», т.

д. Собственно говоря, процесс секуляризации, который характерен для XX и XXI вв. явился просто выведением этих прагматических взглядов на поверхность, латентно содержащихся в нашем сознании и поведении тысяч людей, искренне называющих себя верующими. Бог и потустороннее занимают первое место и оказывают реальное влияние лишь на жизнь весьма малого круга: подвижников, аскетов, отшельников, монахов, святых.

Основной постулат объективно существующего наивно материалистического сознания прост, хотя из него делали и делают разные нравственные и житейские выводы. Его можно сформулировать так: «Этот эмпирический, данный мне в каждодневном опыте мир – единственная реальность, известная мне непосредственно и достоверно. Потому в своем практическом поведении я поступаю, исходя из единственности наличного мира, где для выживания нужны материальные блага, где практически невозможно игнорировать требования чувственности, а человек смертен и умирает навсегда».

Разумеется, данная формула не претендует на полноту. Здесь лишь вкратце обозначается содержимое тех важнейших установок, которыми руководствуется нормальный человек в повседневном поведении: заботиться о хлебе насущном, не пытается быть как «птицы небесные», горюет об умершем, забывая о вечности души, увлеченно трудиться, не считая свой пот расплатой за Адские грехи, и даже в молитвах просит о делах житейских – об урожае, об здоровье, об земной чувственной любви. Живущий неизбежно погружен в жизнь с её грехами, огрехами, текучестью, и потому по строю своего внутреннего мира темпорален, изменчив, неабсолютен, даже если в помыслах тяготеет к Божественному. В сознании человека, «мир дольный» (земной) преобладает над «миром горним» (небесным), ибо властно диктует свои правила игры. Мысли и чувства обращенные к земному, материальному, выступают определенным условием и самого выживания человека как телесного существа, и проживания им его посюсторонней судьбы.

Обычный человек погружается в эмпирический мир и его события. Даже считая себя верующим, он, как правило, занят повседневной реальностью и отвлекается от неё лишь в моменты жизненных кризисов или во время торжественных религиозных церемоний (если служба хорошо организована, а проповедник – достаточно умелый психолог и оратор).

Однако издревле существовали духовные течения, искренние поборники которых не просто утверждали наличие Мира иного или его исходность, первичность по отношению к обыденному бытию, но постулировали необходимость такого образа жизни, который весь был бы направлен к наилучшему достижению инобытия. Первоначально это эзотерические учения, известные уже в Древнем Египте, Древней Греции ( таинства святилища Изиды, Элевсинские мистерии и т.д.), а затем – мировые монотеистические религии, которые при всей своей популярности и широчайшем распространении по основному своему смыслу полностью обращались к потустороннему.

Именно монотеизм и эзотеризм древности рождают представления о совсем иной реальности, ничем не схожей с обыденным миром, с его конечностью, смертность, вещественностью, с его заботами и страданиями. Это не-человеческая реальность, она принадлежит человеку создает его как свое собственное инобытие и служит источником всех благ и достоинств: самого факта существования, высших нравственных и эстетических ценностей, добра, красоты. Она абсолютна, тотальна, хотя обладает личностным аспектом, и будучи абсолютной, определяет судьбу эмпирических существ и смысл их бытия. Божественный Абсолют и близкие к нему слои бытия оказываться истинной отчизной маленького и суетливого «сына Адама», из неё он выход и в неё возрождается, и в конечном счете навсегда. Это перевешивает значение короткой обыденной жизни, быстропреходящего бытия обыденных теней.

Конечно, сама идея об укорененности человека в чем-то бесконечно большом, нежели он сам, не вызывает не как возрождений. Безудержная титаническая дерзость мыслителей Возражения и современная титаническая дерзость при более пристальном рассмотрении оказывается чем то вроде младенческого эгоцентризма. Это иллюзия вскоре рассеивается.

Человек – часть огромной Вселенной , ее фрагментом, элементом, малой толикой, и действительность, питающая его своим соком, пронизывающая невидимыми полям, во многом является для него непостижимой. Мы по сей день не знаем о себе самого главного: откуда мы пришли и куда уйдем после смерти? Отправимся блуждать по адовым каньонам или райским кущам? Растворимся в породившем нас сверхсознании? Несомненно одно: существуют те уровни, слои измерения реального мира, которые обладают иными степенями свободы и власти, именно им принадлежит первое слово в нашей судьбе. Сама материальная астрономическая Вселенная скорее всего лишь один из пластов «многослойного пирога» действительности, и над ней вырастает сложная иерархия духовных сил.